А в начале было слово - кто сказал, что не пиздеж.
Разделили да воздали всем дебилам по уму.
После было очень мило - как с иголки да на нож.
А потом хотели выжить и не знали, почему.
Инстинктивное стремленье самого себя спасти,
А для этого по трупам, оступаясь вкривь и вкось,
За углом у белой стенки помолись да окрести,
А к руке приклеен ножик - оторви его да брось.
На сарае есть картина, нарисована углем,
Но дожди разъели-смыли, не прочесть и не понять.
А в начале было чудо - расползлось оно пятном,
Раскаталось по асфальту, неохота отскребать.
Так валялось, разлагалось с незапамятных времен,
Вызывая загрязненье окружающей среды,
Воздух жаркого июля, ароматом напоен
Доносил чудесный запах до невидимой звезды.
А звезда - она светила, указал дорогу свет,
Лучше нету того свету - это каждый должен знать,
По дороге, да вприпрыжку, да с восторгом - на тот свет,
А на то, что нет дороги, можно просто начихать.
Изначально было пусто, забросали все землей,
Забросали и забыли, уничтожив пустоту,
Чтоб топтали без боязни свято место сапогом,
Да, поклоны отбивая, не смотрели в высоту.
Океан сверкал под солнцем, поглядеть да потонуть,
Зачеркнуть бы за минуту важный план на много лет,
Ничего не оставалось, как обратно повернуть -
Света нет в конце туннеля и туннеля тоже нет.
Изначально было время - потеряли навсегда,
Поклянись священной книгой - это истинная ложь,
Бесконечное болото, да вонючая вода,
А в начале было слово - значит, попросту пиздеж.
Небо крестом четвертовано,
А звезды с глазами блядскими
Твердой рукой размалеваны
Всех цветов радуги красками.
Выйдете да взгляните-ка,
Как исказилось облако,
На колокольне висельник,
Бьется в припадке колокол.
Выродки черных воронов,
Выкормыши стервятников,
На все четыре стороны
Мордой к земле - и ладненько,
На все четыре стенки лезть,
Только побелкой пачкаться,
Что нам расскажет летопись,
Где грешники обозначились.
На небеса зачислены,
Красной строкой отмазаны,
Тихо делились мыслями,
Все слова были сказаны,
И продолжали долго бы
Сами себя насиловать,
Да словно снег на головы
Вышел указ - помиловать.
Бегали по инстанциям,
Пробуя апеллировать,
В горе не красоваться ли,
В счастье ли быть красивыми.
Все до конца уплачено,
К черту былые горести.
Если беда - до плача ли,
И - ни слезинки в гордости.
На оборотной стороне Креста
Засохла кровь, пролитая во Имя.
Там - отсветы священного костра
Из мыслей, что посмели быть другими.
Там - крестоносца острое копье
И вопли изнасилованных женщин,
Шло по земле коварное зверье,
Тела и души нехристей калеча.
Там еретик под пытками хрипит,
Там - выжившие подлецы и трусы
И золотом награбленным горит
Святая надпись: "Орден Иисуса".
На оборотной стороне Креста
Те, кто отдался добровольно в рабство,
Все те, кого рождала нищета,
Покорная законам христианства.
"Не смейте выделяться из толпы,
Вы все должны идти одной дорогой" -
Кричат с амвона сытые попы
И кормят паству мыслями о боге.
А ну, рабы! Подайте-ка на храм!
Да сохранит вас, грешных, божья сила!
Навек изгнанье - ищущим умам,
Зато живут слюнявые дебилы.
Ярка души поповской красота,
И какова она - давно известно.
И, сняты с тайной стороны Креста,
Воняют кровью деньги духовенства.
Разделили да воздали всем дебилам по уму.
После было очень мило - как с иголки да на нож.
А потом хотели выжить и не знали, почему.
Инстинктивное стремленье самого себя спасти,
А для этого по трупам, оступаясь вкривь и вкось,
За углом у белой стенки помолись да окрести,
А к руке приклеен ножик - оторви его да брось.
На сарае есть картина, нарисована углем,
Но дожди разъели-смыли, не прочесть и не понять.
А в начале было чудо - расползлось оно пятном,
Раскаталось по асфальту, неохота отскребать.
Так валялось, разлагалось с незапамятных времен,
Вызывая загрязненье окружающей среды,
Воздух жаркого июля, ароматом напоен
Доносил чудесный запах до невидимой звезды.
А звезда - она светила, указал дорогу свет,
Лучше нету того свету - это каждый должен знать,
По дороге, да вприпрыжку, да с восторгом - на тот свет,
А на то, что нет дороги, можно просто начихать.
Изначально было пусто, забросали все землей,
Забросали и забыли, уничтожив пустоту,
Чтоб топтали без боязни свято место сапогом,
Да, поклоны отбивая, не смотрели в высоту.
Океан сверкал под солнцем, поглядеть да потонуть,
Зачеркнуть бы за минуту важный план на много лет,
Ничего не оставалось, как обратно повернуть -
Света нет в конце туннеля и туннеля тоже нет.
Изначально было время - потеряли навсегда,
Поклянись священной книгой - это истинная ложь,
Бесконечное болото, да вонючая вода,
А в начале было слово - значит, попросту пиздеж.
Небо крестом четвертовано,
А звезды с глазами блядскими
Твердой рукой размалеваны
Всех цветов радуги красками.
Выйдете да взгляните-ка,
Как исказилось облако,
На колокольне висельник,
Бьется в припадке колокол.
Выродки черных воронов,
Выкормыши стервятников,
На все четыре стороны
Мордой к земле - и ладненько,
На все четыре стенки лезть,
Только побелкой пачкаться,
Что нам расскажет летопись,
Где грешники обозначились.
На небеса зачислены,
Красной строкой отмазаны,
Тихо делились мыслями,
Все слова были сказаны,
И продолжали долго бы
Сами себя насиловать,
Да словно снег на головы
Вышел указ - помиловать.
Бегали по инстанциям,
Пробуя апеллировать,
В горе не красоваться ли,
В счастье ли быть красивыми.
Все до конца уплачено,
К черту былые горести.
Если беда - до плача ли,
И - ни слезинки в гордости.
На оборотной стороне Креста
Засохла кровь, пролитая во Имя.
Там - отсветы священного костра
Из мыслей, что посмели быть другими.
Там - крестоносца острое копье
И вопли изнасилованных женщин,
Шло по земле коварное зверье,
Тела и души нехристей калеча.
Там еретик под пытками хрипит,
Там - выжившие подлецы и трусы
И золотом награбленным горит
Святая надпись: "Орден Иисуса".
На оборотной стороне Креста
Те, кто отдался добровольно в рабство,
Все те, кого рождала нищета,
Покорная законам христианства.
"Не смейте выделяться из толпы,
Вы все должны идти одной дорогой" -
Кричат с амвона сытые попы
И кормят паству мыслями о боге.
А ну, рабы! Подайте-ка на храм!
Да сохранит вас, грешных, божья сила!
Навек изгнанье - ищущим умам,
Зато живут слюнявые дебилы.
Ярка души поповской красота,
И какова она - давно известно.
И, сняты с тайной стороны Креста,
Воняют кровью деньги духовенства.